Неделя о Закхее
Евангелие от Луки, 19:1-10
Потом Иисус вошел в Иерихон и проходил через него. И вот, некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый, искал видеть Иисуса, кто Он, но не мог за народом, потому что мал был ростом, и, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть Его, потому что Ему надлежало проходить мимо нее. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку; Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.
Сегодняшний короткий рассказ евангелиста Луки – рассказ о поступке. Собственно, все это Евангелие есть описание поступка человека, может быть, первого совершенного им в своей жизни.
Перенесем реалии в нашу действительность, чтобы контекст евангельского рассказа был нами осознан во всей остроте и необычности поступка, совершенного Закхеем, которого евангелист Лука называет начальником мытарей (то есть финансовых, налоговых инспекторов).
Закхей – человек богатый, на что указывает евангелист. Мы и сейчас знаем, что, как правило, работники и начальствующие финансовых и налоговых контрольных органов – люди не бедные. Ну, так получается. Работа сложная и высокооплачиваемой должна быть.
Закхей был деньгами богат, а ростом мал – тут уж никакими средствами себе не добавишь, даже наномедицина пока еще не научилась наращивать людей, достигших зрелого возраста, на пару локтей.
И вот этот Закхей совершает неординарный поступок: зачем-то он выходит послушать Того, о Ком, собственно, мог попросить, чтобы ему отчет принесли. Иисус из Назарета, Учитель нравственности, Пророк, каким считали Его на тот момент современники, приходит в город Иерихон, где живет Закхей, и тот, начиная свой поступок, совершает первое нерядовое действие – выходит навстречу Спасителю сам. Охранников, правда, тогда не было в таком количестве, как у теперешних начальствующих лиц, но все ж таки главы финансовых инспекций, налоговых органов обычно в толпе не ходили.
Закхей понимает, что из-за малого роста в толпе он лишился всех своих прежних сословных и социальных преимуществ. На месте происшествия оказаться-то он оказался, но видеть ничего не может. И тогда он совершает второе, куда более экстраординарное действие: залезает на дерево. Это было примерно так, как если бы сейчас привезли Пояс Богородицы или мощи какого-либо святого, и какой-нибудь высокопоставленный чиновник не озаботился получением VIP-билета, а пошел и встал бы в очередь, которая начиналась на Фрунзенской набережной, и отстоял бы ее от начала до конца. Наверное, такие люди, есть, просто мы знаем не о них, а о тех, кто получал эти VIP-билеты. А потом, скажем, этот отстоявший очередь чиновник при приезде Святейшего Патриарха вдруг стал бы забираться на какую-нибудь оградку. Его бы охранники Храма Христа Спасителя отталкивали, а он бы продолжал забираться, не показывая никакие корочки, а просто бы говоря: «Видеть хочу, как святыню увозят из Храма Христа Спасителя». Вот нечто подобное, не меньшее совершил Закхей.
Не знаю, как реагировали на поступок Закхея в Иудее, может быть, пальцами показывали, а наши современники уж точно крутили бы у виска пальцем, потому что человек либо юродствует, либо выпил слишком много, либо вообще не понимаем, что делает. А Христос смотрит на него по-другому и говорит: Закхей! сойди скорее, слезай с дерева, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме (Лк, 19:5). То есть, из всех жителей Иерихона Христос для того, чтобы отдохнуть под кровом с учениками, выбирает дом доселе никогда не встречавшегося Ему Закхея. И тот, конечно, поспешно сошел и принял Его с радостью.
Народ стал возмущаться. Прогрессивная общественность, естественно, стала говорить: «Ну вот, учитель нравственности к кому пошел – к пособнику римлян, коллаборационисту, мироеду, который выколачивает из честных тружеников налоги. Вот она, цена нравственного учения!». Евангелист об этом коротко говорит: начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку (Лк, 19:7). Представим, какая буча поднялась бы в нынешних фейсбуках и Интернет-изданиях.
А Закхей, которому в этот момент уже было не до внешнего мира, который уже перешел внутренний порог, отделяющий его от существа, детерминированного социальной средой и ожиданиями окружающих, к человеку, который есть личность пред Богом, образ и подобие Божие, в этот момент говорит: Господи, половину имения моего отдам нищим и, если кого чем обидел, воздам вчетверо (Лк, 19:8).
Опять же, знаем ли мы нынешних богачей, не важно, в государственных органах или с так называемым частным капиталом, которые бы совершили нечто подобное? Не просто жертвовали бы тогда, когда власти велели жертвовать, строили то, без вклада во что собственный бизнес было бы не сохранить, а раздали бы половину своего имущества, а из оставшегося (немало, значит, было денег) выплатили бы четырехкратную компенсацию всем, кто был ими обижен.
В ответ на этот безумный, с точки зрения мира, поступок Закхей слышит слова: Ныне пришло спасение дому сему, потому что и этот человек сын Авраама, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Лк, 10:9-10). Этот евангельский рассказ о поступке завершается великим утешением. За безумный поступок, который выводит человека к Богу из логики жизненных предопределенностей, Господь вознаграждает неизмеримо. Вознаграждает в этой жизни тем, что дальше жить можно с внутренним ощущением если не чистоты совести, то осознания, что что-то в этой своей жизни ради Бога и ради Его правды смог сделать. Вознаграждает и главным – спасением в вечности, ради которого, как понимает христианство, человек и создан.
Сегодняшнее Евангелие читается в Церкви раз в году в преддверии подготовительных недель Великого Поста. А еще – всякий раз, когда священник совершает чин освящения жилища, приходя по просьбам людей в их дома, квартиры, коттеджи, апартаменты и так далее. И неслучайно, потому что это Евангелие – еще и напоминание каждому человеку не только о Закхее, но и о возможности свой дом сделать таким, чтобы в него мог зайти Христос, чтобы жизнь правды, света, Бога стала в нем возможна.
Протоиерей Максим Козлов
Предпраздненство Богоявления. Слово о подготовке к Таинствам
| Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицом Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед. И проповедовал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым. Мк:1:1–8 |
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Сегодня на Божественной литургии, дорогие братия и сестры, мы слышали с вами самые первые стихи Евангелия от Марка. Если мы сейчас вспомним с вами начала всех четырех Евангелий, то увидим, что они различаются. Апостол и евангелист Иоанн в начале своего благовестия говорит о вечности, свидетельствует о Христе как о подлинном Сыне Божием, Боге от Бога, Свете Истинном от Света Истинного, о Логосе, Слове Божием. Апостол и евангелист Матфей начинает свое Евангелие с Авраама, тем самым связывая Спасителя со всеми бесчисленными его предками и через них — со всем человеческим родом. Апостол и евангелист Лука свое евангельское повествование начинает с события Рождества Христова, вновь и вновь свидетельствуя о том, что вера наша опирается, в том числе, и на то, что произошло в человеческой истории. Это всегда — присно есть, было и будет — больше того, что можно сказать словами, есть, было и будет в Вечности, но одновременно на земле началось в истории, при Августе Кесаре, когда была перепись, им учиненная, когда Бог явился во плоти, в конкретном месте и в конкретный год бытия тварного мира. Апостол и Евангелист Марк начинает свое благовестие с начала общественного служения Господа нашего Иисуса Христа, с Его Крещения на реке Иордан.
По сути, Евангелия и имеют эти три начала и одно безначалие. Начало, связанное с рождением Спасителя и с человеческой историей, начало, связанное с выхождением на проповедь, то есть на общественное служение, и то, что связано с домостроительством нашего спасения в вечности. То, что было определено на предвечном Совете Пресвятой Троицы, — искупительная Голгофская жертва, Крест и Воскресение Бога и Спасителя нашего, Богочеловека Господа Иисуса Христа.
Одной из важнейших составляющих евангельского повествования является рассказ об общественном служении Господа нашего Иисуса Христа. С этого начинает апостол и евангелист Марк. Он предваряет слова о том, что было сделано Самим Спасителем, рассказом о предшественнике, Предтече и Крестителе Иоанне. Мы знаем, в чем состояла главная проповедь и главное действие Иоанна Предтечи, — в том, что он крестил в Иордане, крестил – то есть погружал полностью. Это слово никак ни в еврейском, ни в греческом языке со словом «крест» не связано, у нас по-русски иногда бывает не вполне правильное желание соединить. Да, конечно, наше крещение теперешнее есть плод искупительной Жертвы Спасителя на Кресте, но вообще-то слово «крещение» означает «полное погружение» и результат его — омовение человека от греховных скверн.
Итак, Иоанн крестил в Иордане, и это крещение было крещением покаяния, а главными словами его проповеди было «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», то, с чего и Сам Спаситель потом начал Свою проповедь. Крещение от Иоанна во Иордане еще не приносило людям плодов спасения. Человек не мог примириться с Богом за счет только этого крещения, для этого должно было совершиться то, что Господь совершил на Голгофе, и Воскресение. Но оно было очень важным, иначе Евангелие не повествовало бы о нем с такой подробностью. Крещение Иоанново готовило человеческие условия для того, чтобы тот дар Божий, то величайшее чудо и благодеяние Божие, которое было совершено Спасителем на Кресте, людьми могло было быть воспринято. Тот, кто душу свою приготовил к покаянию, даже еще не принесшему прощения грехов, но принесшему осознание своей греховной немощи, тот стал готов и к восприятию того великого, что Бог совершил через Голгофскую жертву.
Можно сказать, что это соотнесение Иоаннова крещения и Крещения и подвига Спасителя потом было навсегда удержано и в вере, и в строе церковной жизни. Можно сказать, что нынешнее оглашение перед крещением и есть составление тех человеческих условий, которые делают возможным усвоение человеком дара, который дается ему в крещении. Так, скажем, и приготовление человека к Таинству покаяния, серьезное и ответственное, не примирит его с Богом само по себе, как бы он ни говорил перед Небом «Господи, я согрешил», ибо это может быть совершено только в Таинстве покаяния, но делает возможным то, что дар, который в покаянии дается, как в Таинстве, человеком будет усвоен.
Тем самым сегодняшнее событие и усвоение его Церковью напоминает нам о двух важнейших составляющих каждого церковного Таинства, в том числе и Таинства крещения, и Таинства покаяния. Каждое Таинство, когда оно совершается правильно, по установленному Церковью чину, заповеданному нам от апостолов и восходящему к главному, к тому, как научил их Господь Иисус Христос, является объективным. Таинство совершается, даже если его совершает в иных случаях не самый достойный пресвитер и воспринимает не самый приготовившийся человек. Оно есть дар Божий, оно совершается вне зависимости от заслуг конкретных людей, а потому, что Бог даром нам это Таинство дает, как плод Его Голгофской жертвы. Но одновременно, чтобы это Таинство стало благодатно действенным в нашей жизни, чтобы мы смогли воспринять его результаты в этом земном бытии, чтобы они стали для нас и начатком жизни вечной, от нас требуется приуготовление. Так же требовалось для ветхозаветных людей приготовление через крещение Иоанново и проповедь Иоанна — к тому, что будет проповедовать и совершать Господь Иисус Христос.
Таковую веру мы должны с вами хранить: мы должны крепко верить, что всякое Таинство, совершаемое в Церкви, — крещение, исповедь, Причастие, соборование, любое другое — совершается благодатью Божией, независимо от достоинств людей, его совершающих — епископов, священников, мирян, его воспринимающих. Эта вера должна быть крепка, и никогда мы не должны смущаться, узнавая нечто о священнике, епископе или о себе самих: полноценно ли было Таинство. Оно не людьми совершается, оно есть действие благодати Божией. Но одновременно каждый из нас о себе должен помнить: если я хочу, чтобы этот дар благодати Божией был мной усвоен во спасение, а не прошел мимо меня, и тем более не стал мне в осуждение, я должен со всяким тщанием к Таинству подготовиться.
Говорю это и в отношении Таинства Причастия, ибо сейчас есть в разного рода околоцерковных изданиях странные мнения о том, что люди, часто причащающиеся, не должны к Причастию готовиться. Иной раз даже приходится слышать, когда священники говорят людям: «Причащайтесь каждый день». Хорошо причащаться каждый день, — три канона будешь каждый день читать, правило, говеть будешь всю жизнь? Да нет, зачем, если каждый день причащаешься, тебе особо ничего не надо. Будешь ходить радостным и довольным, и все у тебя будет. Если бы это было так, если бы от одной частоты Причастия человек становился бы святым, то все священники должны были бы быть причисляемы к лику святых. Ибо многие из них служат три, четыре, пять раз в неделю, и если бы с ними механически все совершалось, то можно было бы их всех канонизировать, но так не происходит, и то, что мы не святые, вы очень хорошо видите и знаете.
Так вот, и для мирянина, речь должна идти о благоговении всякий раз: если он причащается достаточно редко, да увеличит он срок говения, от трех дней до недели, как то делали наши благочестивые предки в девятнадцатом столетии. Вспомните, как говели люди, причащавшиеся прежде только многодневными постами: они седмицу в храме проводили, молились на каждом утреннем и вечернем богослужении, а потом подходили к Чаше. Если, как многие из нас, мы причащаемся чаще — раз в месяц, два, или некоторые еще чаще, — поговейте хотя бы два-три дня, но тем не менее приготовьтесь, измените свою жизнь хотя бы на эти дни, больше помните о величии святыни. Это будет исполнением того, о чем говорит сегодняшнее Евангелие, — приуготовлением себя покаянием к восприятию дара Божия, который тогда может быть нами усвоен во спасение.
Будем стараться каждое евангельское повествование так соединять с жизнью Церкви и со своей жизнью. Ведь Евангелие, как мы говорили в начале, осуществляется и в вечности, и в истории, и в жизни каждого конкретного человека. Нашей задачей является видеть евангельскую правду, верить в то, что она есть конечная истина в вечности, применять ее и к своей жизни.
Аминь.
Протоиерей Максим Козлов
Избиение младенцев, бегство в Египет. Проповедь протоиерея Максима Козлова в Неделю по Рождестве Христовом
Евангелие от Матфея, 2:13-23
Когда же они отошли, – се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего. Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет. По смерти же Ирода, – се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца. Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву. Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.
Поздравляю вас, дорогие братья и сестры, с продолжающимся праздником Рождества Христова, с днями, которые в церковном календаре называются Святками, то есть святыми днями. Святы не только дни подготовки, постов, говения, духовного покаянного усилия, но и дни радости и торжества, когда сердце бьется по-особому и душа не так дышит, как в обычной нашей житейской суете.
Воскресенье после Рождества Христова вполне естественно называется церковным Уставом Неделей после Рождества. На главном богослужении, литургии, читается отрывок из Евангелия от Матфея, в котором рассказывается о том, что было после главных рождественских событий.
Говорится о мести Ирода и скорби матерей в Раме, о том, как после убийства Вифлеемских младенцев и чудесного спасения Младенца Христа Ангел повелевает Его нареченному отцу Иосифу взять Младенца и Его Мать и бежать в Египет. На множестве картин западных художников и на наших иконах изображен этот умилительный и трогательный сюжет. Мельком рассказывается в Евангелии и о том, что происходило после того, как годы миновали, и о возвращении Святого Семейства в Иудею.
По сути дела, этот рассказ содержит в себе три главных повествования: о чудесном спасении; о злобе и ужасном преступлении Ирода, одном из тех, которым он и войдет в историю с нарицательным именем; о том, почему такая ненависть к Младенцу живет в сердце человека и, шире того, в сердцах многих людей и даже целых сообществ на протяжении вот уже двух тысяч лет.
Про Ирода можно сказать вроде бы и просто – он боялся за свое царство. Но, с другой стороны, просто это звучит только потому, что это происходило давно. Скажи сейчас кому-нибудь, кто может лишиться своего социального положения, что он отдает приказ избить всех возможных претендентов в возрасте от нуля до трех лет, понятно, как бы мы назвали и кем бы посчитали этого человека. Ирод воспринимается неправильно, даже мифологически, но ведь евангельская история – это часть общечеловеческой истории, как и матери, которые рыдали над своими сыновьями. Поэтому оправдания Ирода исторической целесообразностью, борьбой за сохранность и единство Иудеи, высокими задачами, которые он должен был реализовать, чтобы в возможном будущем Родина стала независимой от римлян, а также, может быть, какими-то задумками индустриализации или коллективизации, которые в его сознании могли вызревать, не имеют нравственного оправдания.
Сложнее с другим. Почему эта ненависть переносится потом на апостолов и первые поколения христиан? По сути дела, вся история Церкви – это история открытых или скрытых гонений. Открытых – как в Римской языческой империи или в десятилетия тоталитарной власти в нашей стране, скрытых – когда при видимом благоприятствовании христианству дух века сего, мир продолжает ненавидеть Церковь. И вот здесь мы должны неизбежно прийти к принятию одного онтологически, то есть сущностно, неизбежного и очень важного тезиса. Утверждение Священного Писания о том, что мир во зле лежит (см.: 1 Ин, 5:19) и что мир в этом смысле слова Христу, Его Церкви антитетичен, противоположен, противонаправлен , подтверждается всей историей христианства и всей историей Церкви. Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин, 15:18-19), – говорит Сам Спаситель, и эти слова подтверждаются на протяжении двух тысяч лет. Впрочем, подтверждаются и другие: мужайтесь: Я победил мир (Ин, 16:33). Эта победа начиналась именно тогда, когда Сам Богомладенец, еще лежа в колыбели (в яслях, вертепе), встречается с человеческой злобой, но побеждает ее Своей всепрощающей любовью. И нам, христианам, заповедует отвечать выходить ей не ненавистью и не ответной злобой, но даром смиренной любви.
Родословие Христа. Проповедь в Неделю пред Рождеством Христовым, святых отец
Евангелие от Матфея, 1:1-25
Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея; Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею; Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу; Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама; Иорам родил Озию; Озия родил Иоафама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию; Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию; Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон. По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля; Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора; Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда; Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос. Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов. Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог. Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою, и не знал Ее. Как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.
В это воскресенье, дорогие братья и сестры, называемое на языке церковного устава Неделей святых отцов, еще раз вспоминаемых праведников Ветхого Завета, канун, сочельник грядущего великого и светлого праздника Рождества Христова, на богослужении читается очень необычное Евангелие, которое состоит из двух частей.
По поводу первой части можно вспомнить слова Мандельштама: «Я список кораблей прочел до середины». И вот здесь первая часть – это длинный перечень имен тех людей, которые были прародителями Христа по плоти. А потом следует короткое повествование евангелиста Матфея о событиях, непосредственно предшествовавших рождению Господа Иисуса Христа. Вот уже дверь приоткрыта, уже стук раздается, но еще несколько часов нужно дождаться праздника, самого события пришествия Бога в этот мир.
Обратимся к первой части евангельского повествования, к этому наверняка вызывавшему непонимание у многих перечислению имен, кого родил Зоровавель, кого родил Фарес, кого родил Зара и так далее. Мы увидим, что этим длинным-длинным списком евангелист говорит об одном очень важном принципе веры христианской, на котором Церковь твердо настаивает и который неотъемлем от исторического христианства.
Рождество Христово – одно из главнейших событий истории спасения Богом человеческого рода. Первородный входит во Вселенную, Бог Слово, превышающий не только все тварное, но и всякое понятие, которое тварный разум может иметь, становится подобным нам человеком, подобным во всем, кроме греха, не слитно и не раздельно принимая в Свою Божественную Личность (на языке богословия церковного – Божественную Ипостась) человеческую природу. Однако это приятие Богом человека, соединение Бога с тварным миром и человеческой природой, не следует представлять себе в духе античных трагедий, где был хорошо известный филологам и изучавшим историю литературы драматургический прием «Deus ex machina» («Бог из машины»), когда в конце произведения то или иное божество неожиданно входило в действие и всех расставляло по своим местам. В христианском понимании история есть процесс богочеловеческий, и спасение человеческого рода не есть нечто извне ему усвояемое Богом. Что-то вроде того, когда добрый родитель, не слишком спрашивая собственного ребенка, принудительно делает то, что считает нужным для пользы его души, воспитания и благоустроения в этой жизни. Мы и называем Бога «Отец наш Небесный». Но Его отношение именно что отеческое, ибо мудрый родитель не только будет понуждать своих детей к правильному, но и будет воспитывать в них стремление к этому.
И вот Бог воспитывает человеческий род через длинную-длинную череду поколений. Откройте Новый Завет и взгляните на эти имена. Многих вы узнаете. Давид был великим царем, про Соломона все знают. Можно вспомнить еще два, три, четыре имени тех, которые были видными с точки зрения гражданской, обычной истории. Но в основном это рядовые личности, которых никогда бы не упомянули летописцы, причем одни были святыми, другие – нет. В жизни большинства из них все было перемешано, так что определенные периоды жизни были светлыми, определенные – темными. Во всем, или по крайней мере в очень многом, они были подобны нам.
Если вдумаемся, откроем Библию и почитаем об этих людях, то увидим, как удивительно, с одной стороны, таинственно, а с другой стороны, видимо для нас происходил этот процесс выковывания в человеческом роде лучшего, если угодно – иконы человеческого рода. Как поколение за поколением худшее отсекалось, а лучшее накапливалось и как поколение за поколением человеческий род готовился к тому, чтобы в мир пришла Та, – не случайно именно в этом смысле называемая «Избранная из род в род», – Которая сможет ответить Архангелу: се, Раба Господня; да будет мне по слову твоему (Лк, 1:38). И тогда Бог в Ней воплотится, чтобы стать Спасителем нашим в этом мире.
Христианство относится к человеческой истории не как к чему-то внешнему, необязательному и факультативному, что может быть в любой момент отодвинуто на периферию главных фактов нашего спасения, а как к процессу, через который Бог совершает спасение каждого из нас. Он вошел в этот мир как Младенец, Которого мы встретим этой ночью, к Которому придем, забыв все пустые, ненужные разговоры о плохих и хороших, своих и чужих, тех, кто нам нравился или нет, потому что около Него это все замолкает. Подводившая к Нему история соприкасается с вечностью и в этой вечности растворяется. И сегодня в пещере Рождества нам в эту вечность открывается такой ясный и такой манящий вход.
Протоиерей Максим Козлов
О званных на пир. Проповедь в Неделю святых праотец
Евангелие от Луки, 14:16-24
Он же сказал ему: один человек сделал большой ужин и звал многих, и когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже всё готово. И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня. Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня. Третий сказал: я женился и потому не могу придти. И, возвратившись, раб тот донес о сем господину своему. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых. И сказал раб: господин! исполнено, как приказал ты, и еще есть место. Господин сказал рабу: пойди по дорогам и изгородям и убеди придти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных.
Сегодняшнее воскресенье в церковном календаре называется воскресным днем, или Неделей святых праотец, то есть ветхозаветных праведников, прародителей Христа по плоти. И именно в это воскресенье церковный Устав предписывает нам слушать притчу, которую мы только что прочитали. Эта же притча в одно из воскресений звучала в рассказе апостола и евангелиста Матфея. Совсем немного сюжетов, которые Устав предлагает нам для двукратного прочтения. Этим подчеркивается особая значимость повествования.
Обратим внимание на то, что в сегодняшнем повествовании сначала говорится о трех категориях людей, которые не пошли на зов жениха, на зов Божий, и каждый нашел свои причины. Один сказал, что купил земельный участок: у него есть теперь недвижимость, и он должен пойти ее посмотреть. Второй заявил, что приобрел упряжку волов и должен оценить, насколько они соответствуют уплаченным деньгам. Наконец, третий отговорился тем, что женился. Какие уж тут званые ужины у других людей! У него своя радость и свой праздник, молодая жена, в конце концов.
По сути дела речь идет о людях, либо обладающих неким имуществом (первая категория), либо увлеченных своим делом, как человек может увлечься современной многосильной упряжью, или же о людях, приверженных семейным радостям. Получается, что три этих житейских обстоятельства (у каждого свое) оказываются внутренним препятствием для того, чтобы откликнуться на голос Бога и оказаться вместе с избранными. И званые избранными не оказываются.
Несомненно, что, скажем, само по себе имущество – вещь неплохая. Хотя Господь и предупреждает в Евангелии об опасности богатства, но не вовсе же имущества. Мы же не слышим здесь, что приглашенный на вечерю Господню был каким-нибудь латифундистом или отнимал землю у бедных путем рейдерских захватов. Участок, который он купил, скорее всего, ничем особенным не отличался от прочих. Может быть, не шесть, а, скажем, тридцать соток у него было под Иерусалимом, которые следовало еще и обустроить и которые, конечно, придавали человеку определенный социальный статус. Плохо ли это само по себе? Да нет, конечно.
Достойно ли осуждения, что человек владеет профессией, увлечен ею, как второй упомянутый в притче? Опять же нет. Само по себе добросовестное занятие каким-то ремеслом более чем похвально. Неужели христианин не должен добросовестно трудиться?
И уж тем более плохо ли создавать семью и любить своих домашних? Разумеется, нет.
Однако и первое, и второе, и третье обстоятельство оказалось препятствием на пути в Царство Небесное, и, значит, дело не в предмете, которым мы обладаем, а в том значении, которое ему уделяем. В этом смысле и имущество, и профессия, и семья могут оказаться препятствиями для нашего спасения. Эти возможные препоны перечислены в таком порядке не случайно; именно поэтому стоит их в таком порядке и запомнить.
Можно так сильно озаботиться имуществом, вне зависимости от того, насколько оно значительно, что нельзя уже будет оставить попечение о нем ради попечений более высоких.
Можно настолько полюбить свое дело, свою профессию – журналистику, к примеру, или художественное творчество, – что занятия эти не позволят откликнуться на зов Бога, если ради этого призыва их нужно будет оставить. В наше время, кстати, это искушение ничуть не меньше, чем искушение имуществом, хоть нынче и говорят о том, что наступило время господства золотого тельца. Сколько людей сейчас говорят о невозможности оторваться от своих забот! Их даже называют специальным словом – трудоголики. Для них труд становится целью и смыслом жизни, и не только для Бога, но даже для окружающих уже не остается ни времени, ни сил. То и дело слышим: «Папа устал, не беспокойте его, он же столько работает, обеспечивая нас». Или другое: «Зачем матери заниматься детьми? Мама начальница, она может и няню нанять. Та даже лучше справится, чем сама мать». Или другой вариант. Как молиться, если в голове одни чертежи, если в шесть часов утра приходится уезжать, а возвращаться к полуночи, чтобы не стоять в пробках? Такой человек, конечно, и времени-то не имеет, чтобы услышать зов Божий.
Работа и имущество не могут быть абсолютными ценностями, так же как ими не могут быть – и это, наверное, труднее всего принять человеку, знакомящемуся с христианством – и человеческие отношения сами по себе, даже если речь идет о самых близких людях: родителях, детях, супругах, братьях и сестрах. Если любовь к ним доходит до безоглядного жертвенного самозабвения и перестает быть любовью Христа ради, она также может помешать оказаться среди избранных, она может превратиться в свою противоположность.
Впрочем, мы сегодня узнали и о тех, кого Бог у Себя собрал. Это тоже довольно неожиданная категория. Ими оказались люди, не обремененные ни имуществом, ни особыми увлечениями, ни семейными связями, но обладающие одним очень важным внутренним качеством: они ни к чему в этой жизни не прилепились настолько, чтобы из-за этого не услышать голоса Божия, и у них не было ничего иного, что сделалось бы смыслом их существования. Они были – здесь мы употребим слово, которое нужно не разменивать слишком и часто не говорить – по-настоящему свободны. Именно поэтому им удалось откликнуться на Господний призыв.
Вот об этой свободе Создатель нам порой, не очень часто, напоминает в Евангелии и в нашей жизни – иногда через несчастья, жизненные поражения, постигающий кого-то финансовый крах. Но ведь к этим обстоятельствам можно отнестись и просто сказав: «Слава Богу!» Многие теперь смогут заняться чем-то иным, увидеть перспективу жизни не только в контексте увеличения достатка и достижения к шестидесяти- или семидесятилетию на три ступеньки выше социального статуса. В конце концов, этот статус мы не заберем с собой.
Сегодняшнее Евангелие всего за несколько дней до Рождества Христова напоминает как раз о том, что в нашей жизни есть нечто выше земного бытия. Да и само Рождество не стоит разменивать на елки, подарки, корпоративные вечеринки и престижный отдых за рубежом. К священнику многие подходят и просят: «Благословите уехать». А куда уехать? Со второго января начнется строгий пост. Потом люди вернутся и будут оправдываться: «Мы не постились, были путешествующими, все равно хотим причаститься на Рождество, пустите нас». Как будто они не понимали, что уезжали именно в дни строгого поста, и уезжали ведь развлекаться. А куда священнику деваться? Он опять скажет: «Прощаю, разрешаю». Он же не сторож при Таинствах. Но только люди сами себя часто лишают того, что могут получить на великий праздник. Сколько людей станет утверждать, что невозможно было не пойти на корпоративную встречу Нового года! Но пусть хоть один честно скажет себе: «Так ли невозможно было не пойти?» Неужели из-за этого уволили бы с работы или перестали бы здороваться сослуживцы? Просто не хочется признаться, что не хватило воли и мужества отказаться от бесплатного угощения и довольно приятного времяпрепровождения.
И вот если мы переведем высокие слова Евангелия в практическую прозу нашей жизни, то мы и перед собой увидим выборы, которые сможем и должны осуществить. По крайней мере осознаем ответственность за те шаги, которые в эти ближайшие дни сделаем.
Протоиерей Максим Козлов
Проповедь в неделю 28-ю по Пятидесятнице. Десять прокаженных
Евангелие от Луки, 17:12-19
И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали и громким голосом говорили: Иисус Наставник! Помилуй нас.
Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? Где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя.
Только что мы слышали рассказ об исцелении десяти прокаженных, девять из которых оказались не настолько благодарными Богу, как Бог от них того ожидал.
Святой апостол и евангелист Лука рассказывает нам о людях, живших по ветхозаветному закону. Этот закон подробно регламентировал всю жизнь израильского народа, причем не только религиозную, но и бытовую, вплоть до медицинской. И поскольку очевидно, что проказа – болезнь крайне опасная не только для отдельного человека, но и для всего общества, то и о прокаженных в законе Моисеевом был специальный раздел и специальные, можно сказать, медико-социальные постановления.
Прокаженный должен был ходить с непокрытой головой и в разодранной одежде, чтобы все видели характерные для этой болезни язвы. Ему предписывалось скрыть свое лицо так, чтобы оставались только прорези для дыхания, то есть носить нечто вроде балаклавы, и кричать: «Нечист, я нечист!», когда кто-либо мог к нему приблизиться.
Наверное, сейчас может показаться, что Моисеев закон был по отношению к прокаженным чрезмерно жестким. Но, вероятно, в те времена это был единственный способ сохранить народ Израиля от поголовного заболевания проказой, или, по крайней мере, от эпидемии этой страшной болезни.
Понятно, что в таких условиях жизнь прокаженных была чрезвычайно тяжела. Они могли лишь сбиваться в какие-то сообщества, потому что поодиночке просто невозможно было сколько-нибудь долго выстоять. И влачили, конечно, самое жалкое существование поодаль от поселений, питаясь объедками или той пищей, которую им удавалось раздобыть вне человеческого сообщества. По сути дела это была не столько жизнь, сколько многолетнее мучительное умирание. Именно такие люди встали в стороне и стали кричать: Иисус наставник! Помилуй нас (Лк, 17:13).
Они называли Господа Иисуса Христа Наставником. Такое наименование в ветхозаветном Израиле было очень высоким. Это не то, что нынешний преподаватель физкультуры или словесности. Оно присваивалось людям, авторитет и слово которых признавались подлинными в изъяснении слова Божия и которые почитались истинными учителями народа.
Христос увидел этих несчастных, узнал об их бедствиях, подозвал к Себе и велел идти к священникам, поведав тем, что они исцелились. Священники согласно предписанию Моисеева закона имели право зафиксировать, что чудо произошло и что человек может вернуться в общество. Люди эти так и поступили. Девять посчитали, что все должное они исполнили и остались жить свободными, здоровыми. И только один вернулся возблагодарить Того, Кто совершил чудо. Причем этот один оказался не полноправным членом общества, не иудеем по крови и вере, а самарянином, представителем религиозного и этнического враждебного меньшинства, с которым у иудеев был застарелый многовековой конфликт. И только этот человек услышал слова Христа: иди; вера твоя спасла тебя (Лк, 17:19).
Мы видим, что благодарность делает человека достойным неизмеримо больших даров Божиих. Он получает телесное исцеление (напомним, его не лишились и девять остальных), а вместе с тем ему даруется спасение, что, конечно, неизмеримо больше, чем очищение от проказы.
Когда мы читаем Евангелие, нам кажется удивительным, что вернулся только один из десяти. Но если мы посмотрим на реалии нашей жизни, то увидим, что неблагодарность – постоянная и устойчивая константа человеческого бытия.
По сути дела первым неблагодарным был Адам. Он имел в раю все: общение с Богом, жену, прекрасный райский сад, вечность. И не сумел благодарно принять единственное ограничение, которое в его бытии в раю существовало. А за неблагодарностью последовало непослушание и то падение, о котором все мы знаем.
Или уже из совсем другой эпохи. В день Великой Пятницы, когда Церковь вспоминает распятие Господа Иисуса Христа, в одном из песнопений звучат такие слова: «Отроцы еврейские неблагодарные». И в этом же песнопении перечисляется все то, что Господь сделал для Израиля: и появление манны в пустыне, и выведение из египетского рабства, и постоянное хранение в течение столетий, и другие ни с чем не сравнимые дары. И также сказано о том, что ветхозаветные иудеи оказались неблагодарны, восстали против своего Творца. Грех неблагодарности так же подвел их к богоубийству, как неблагодарность Адама и Евы – к отпадению от рая.
Мы должны четко осознать, какие страшные, последствия влечет за собой неблагодарность. Лишь один из десяти исцеленных услышал, что вера его оказалась ему во спасение за благодарность. Значит, мы должны сделать вывод о том, что остальные девять, получившие удивительные дары Божии и не вернувшиеся ко Господу, чтобы поблагодарить Его, этого спасения, по крайней мере, на тот момент своей земной жизни, так и не получили.
Теперь резонно будет посмотреть и на самих себя. Каждый священник очень часто слышит от подходящих к нему на исповеди или просто приходящих к нему на беседу людей жалобы во-первых, на уныние, которое сопровождает нашу жизнь, а во-вторых, на различные житейские обстоятельства, близких, власти и так далее. Чаще всего обстоятельства оказываются не вполне таковыми, какими бы их хотелось видеть, и которых мы, такие хорошие, белые и пушистые, были бы достойны.
И вот это включение мира в неблагодарное памятование вместо того, чтобы с верой принять от Бога то, чем мы живы, – возможность обнять своих детей, видеть свою мать, исповедоваться и причащаться, радоваться улыбке жены, солнцу, которое Бог рассеивает над нами и так далее, – делает нас подобными тем девяти из десяти исцеленных прокаженных.
Неважно, в конце концов, молоды мы или стары, здоровы или больны. Господь дарует нам эту жизнь и предоставляет каждому человеку возможность спастись. И по сравнению с этой возможностью спасения и вечности любые земные несчастья не то, что ничего не значат, но не имеют права перевесить того, что мы ожидаем и во что мы верим.
Протоиерей Максим Козлов
Проповедь в Неделю 27-ю по Пятидесятнице, об исцелении скорченной женщины
Евангелие от Луки, 13:10-17
В одной из синагог учил Он в субботу. Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний. Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить? сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний? И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его.
В сегодняшний день, дорогие братья и сестры, мы слышали с вами повествование апостола и евангелиста Луки об исцелении женщины, которая была в тяжком недуге, скрюченной, частично ли парализованной или какую-то другую болезнь претерпевшей. В таком состоянии невозможности распрямиться она пребывала на протяжении восемнадцати лет, и Господь, прикоснувшись к ней, исцелил ее. А затем, поскольку Он сделал это в субботу, произошла знаменательная беседа Его с начальником синагоги, который выразил недовольство тем, что это чудо было совершено в субботу, сказав слова, которые после стали нарицательными, о том, что шесть дней можно исцелять, а на седьмой день покоя нечего подобного рода дела переносить. Он был обличен Спасителем, Который засвидетельствовал, что сие толкование субботы люди подобные начальнику синагоги применяют строго к другим, считая, что покой субботы ради исцеления нарушен быть не может, но конечно, совершенно по-другому применяют к себе, ибо когда их животное нужно напоить, тут они не забудут его отвязать, довести до колодца, и это с их точки зрения покоя субботы не нарушит. И народ, убежденный словами Спасителя, той внутренней правдой, которая в них была, славил Бога и радовался.
О чем же нам говорит сегодняшнее краткое Евангельское повествование? Во-первых, вновь и вновь напоминает оно нам о том, что чудо может войти в нашу жизнь. Напоминает о том, что человек должен быть долготерпелив и не отчаиваться. Восемнадцать лет редко кто из нас ждет исполнения молитвы и чаемого. Через несколько месяцев, а иные и через несколько недель начинают унывать, говорить, что Бог их не слышит, что результата никакого нет ни от их молитвы, ни от их усилий, и лучше тогда вообще все это бросить, потому что жизнь без молитвы, без чаемого и без некоего стеснения себя ради упования получить от Бога то, что мы просим – эта жизнь проще. Пусть пример сегодняшней женщины, которая восемнадцать лет терпела болезнь и понятно по смыслу Евангелия, что не отчаялась, не впала в ропот и восстание против воли Божией, будет для нас примером того, как нужно относиться к скорбям и как нужно ждать встречи с Богом. Она, действительно, много претерпела, но и пережила исключительное – не только физическое исцеление, которое, конечно, было для нее исключительной радостью, но она пережила встречу с Богом живым, которая делает все до того бывшее в нашей жизни тяжелое и скорбное ничего не значащим. Точно так же, как для тех, кто достигнет блаженной вечности, земные скорби и страдания станут ничем, каплей в океане Божией любви и благости, к которой прикоснутся те, кто достигнет райского блаженства. И это тоже напоминание сегодняшнего Евангелия.
Впрочем, должны мы помнить и том, что чудо – это всегда встреча, как говорит один из богословов двадцатого столетия, двух свобод: свободы человека, который взыскует и свободы Бога, Который отвечает. Поэтому о чуде можно молиться и на него нужно уповать, но его нельзя запланировать. Нельзя сказать, что я прочитаю 124 акафиста, и чудо непременно произойдет, буду год заниматься сухоядением, и гарантирован тот или иной результат. Это уже не чудо будет, а магизм, магическое восприятие действительности, которое есть во внехристианских религиях, но к которому мы, будучи чадами веры Нового Завета, должны никак не прилепляться. Мы должны Бога просить, уповая на Его ответ, но помнить, что запрограммировать этот ответ никакими действиями мы не можем.
Второе, о чем должно сказать в связи с сегодняшним Евангелием. Конечно же, мы уже не раз читали этот отрывок и знаем те слова, которые были сказаны начальником синагоги. На чем они были основаны? Они были основаны на том, что он понимал заповеди закона Божия не так, как они были даны Священным Писанием, не в том смысле, как они содержатся в божественном откровении. Он понимал их как некую юридическую норму, которая, соответственно, как любая норма закона, может быть истолкована в связи с отягчающими или наоборот, смягчающими обстоятельствами. В статьях закона есть прописанные нормы, скажем, за воровство, и есть обстоятельства, при которых за это преступление посадят надолго и точно (сумма будет большая или по предварительному сговору это совершили, или рецидивисты этим занимаются), и есть обстоятельства смягчающие (первый раз, хорошая характеристика с работы, наличие пятерых детей или государственных наград), при которых срок могут дать условно. Это понятные обстоятельства, связанные с действием юриспруденции в человеческом обществе. Так вот заповедь Божия, это очень важно понимать, – не юридическая норма. Мысли о том, как ее можно истолковать к другому жестко и буквально, а к себе мягко, как я другого заповедью как дубинкой пристукну, а для себя напротив из нее подушечку сделаю для того, чтобы сидеть было мягче, навсегда пресечены сегодняшними словами Спасителя по отношению к начальнику синагоги. Об этом Спаситель решительным образом предупреждает. Это понятно. Но нужно в сегодняшнем Евангелии понять вот еще что. Спаситель говорит о соотношении естественного нравственного закона и церковных предписаний, даже предписаний, содержащихся в заповедях. Ибо исцеление страждущего есть исполнение того естественного нравственного закона, который одновременно запечатлен Богом и как исполнение высшей правды нашей жизни в двух главных заповедях – любви к Богу и любви к ближнему. А исполнение заповеди о субботе есть исполнение некоторого вторичного, важного, Богом же установленного, но по отношению к этому общему для всех людей нравственному закону уже частичного и ограниченного предписания. Поэтому всякий раз, когда в жизни человека случается коллизия между исполнением естественного главного, Богом вложенного в душу каждого нравственного закона и вторичных установлений более ограниченного содержания, мы должны прежде всего позаботиться о том, чтобы исполнить естественный нравственный закон.
К примеру, к вам пришел голодный человек, это почти абстрактный пример, но понятный. Например, вы на своей загородной фазенде пребываете, идет Рождественский пост, и вы думали, что уехали к себе на фазенду тихо помолиться и пожевать хлебушек с водой, растопленной из снега. Но пришел голодный человек и просит что-нибудь ему дать, а у вас есть только оставшиеся с до-постного времени котлеты замороженные. Можно с одной стороны начать думать так: «Я в Рождественский пост котлетами никого соблазнять не буду, ибо это есть грех и нарушение поста!» А с другой стороны, можно подумать о том, что человеку очень плохо, он не то чтобы помирает, но сильно голоден, и нет никакой другой еды, и я дам ему эти котлеты. И второе будет первенствовать над первым. И это так всякий раз, когда подобного рода коллизия встречается. Например, почти что в сегодняшнем Евангельском смысле, можно ничего не делать в воскресенье, пойти кафизмочку почитать, но если меня попросили помочь пол помыть человеку, которому помочь некому, все же надо пойти пол помыть, а кафизмочку почитать по обстоятельствам, если силы дальше будут, и так далее и тому подобное. Этот естественный нравственный закон первенствует в душе, и Господь сегодня об этом напоминает. В день субботы, установленный как день покоя Отцом Его Небесным, этот покой ради исцеления в течение восемнадцати лет согбенной женщины Он нарушает.
Впрочем, мы должны помнить о том, что только ради этого дозволяется смягчение и нарушение этих вторичных установлений – будь то содержащихся в Священном Писании, будь то в уставах церковных. Не потому, что нам так хочется, или мы как прогрессивные люди начала XXI века решили, что это можно уже не соблюдать: что пост был установлен поздно, в Византии, когда у них все было – и оливки были и фрукты, и морепродукты выпрыгивали в рот, а мы в России живем, и как мы можем все это соблюдать? Нет, это не дает права отмены и послабления для себя. Право отмены и послабления дается, если мы делаем это ради любви Божией к человеку. Тогда это главное становится превалирующим, как Спаситель нам явил в сегодняшнем чудесном исцелении.
Протоиерей Максим Козлов
Введение во храм Пресвятой Богородицы
Сегодня в Православной Церкви один из двенадцати главных праздников года. Называется он Введение во храм Пресвятой Богородицы.
Это событие не описано в Евангелии, в Новом Завете, мы знаем о нем из Священного Предания.
В возрасте трех лет девочка Мария, родившаяся у престарелых Иоакима и Анны, была введена своим отцом в притвор ветхозаветного храма. И там произошло дважды необыкновенное. Сначала Она сама, без чьей-либо помощи смогла подняться по высоченным ступеням, а потом первосвященник совершил то, чего никак не мог и не должен был делать. Он ввел, во-первых, женщину, девочку, во-вторых, не священнослужителя, во Святая Святых, в то главное место ветхозаветного храма, куда он сам мог входить только раз в году после принесения особенных, полагающихся по закону Моисееву жертв. Это удивительное событие богословски истолковывается как встреча Божией Матери, которой предстоит носить во чреве Сына Божия, с Самим Богом.
Нам же оно напоминает о значении детского возраста и о значении храма в жизни человека. Не случайно родители, которые так бесконечно ждали ребенка и которые родили Марию в возрасте, когда ожидать этого было фактически невозможно, посчитали, что нет другого места, где можно сохранить ребенка в чистоте и в ограждении от мира, как дом Божий.
Мы можем и должны понимать это расширительно — не только по отношению к той единственной и совершенно особенной девочке, но и по отношению к нашим собственным детям. Ответственный родитель, который задумывается не только о будущем образовательном цензе и социальном статусе своих детей, но и об их душе, должен воспринимать период младенческого возраста и отрочества как главное время, когда он что-то может успеть сделать. Здесь не место для рассуждения о будущем выборе мировоззрения (человек все равно потом выберет мировоззрение сам), о том, что нужно испытать все (дай Бог не испытывать большинство из опытов современного мира), а просто нужно постараться напитать своего ребенка добром. Это добро каждый в меру своей веры, этики, мировоззрения может понимать по-разному. Для христианина, конечно, жизнь ребенка вне храма будет невозможной. Ценен опыт не формально дисциплинарного, но теплого искреннего научения молитвам, благочестию, радости церковной жизни — от затепленной вместе с мамой лампадки до посещения вместе с папой первый раз храма на Пасху, до освящения куличей, до холода крещенской воды. Все это запечатлевается в душе ребенка той благодарной памятью, которая годы спустя, в минуты жизненных испытаний и кризисов может оказаться опорой, на которой человек выстоит.
Для человека, не живущего церковной жизнью, опорой доброты может стать столь недостающее нашим детям искреннее общение с родителями. Вечернее чтение дома. Вспомним, когда мы последний раз не сажали детей к телевизору, а открывали книжку и садились вместе с ними почитать. Важно не обслуживание их материальных нужд гаджетами, а открытие им души, лучше просто поговорить со своим ребенком, пока он еще склонен и способен с тобой разговаривать.
В три года Дева Мария, напомню, была введена в дом Божий. Не пропустим это время — потом может оказаться слишком поздно.
Безусловно, сегодняшний праздник — это еще и еще раз, многократное напоминание нам: главное совершается в душе человека. Не во внешнем мире, не через административные преобразования, изменения истории, а в душе человека. Маленькая девочка, всходящая по ступеням Иерусалимского храма, не замеченная никем, кроме родителей и первосвященника, самого узкого круга лиц — участников события, да будет всем нам укреплением в том убеждении, что не внешними катаклизмами, не решениями закулис и власть предержащих века сего, но состоянием души каждого конкретного человека определяются и итог его жизни, и судьбы мира.
Протоиерей Максим Козлов
4/12/2012 год.
Проповедь в Неделю 26-ю по Пятидесятнице, о безумном богаче
Евангелие от Луки, 12:16-21
И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.
Сегодня, дорогие братья и сестры, мы слышали с вами короткий рассказ святого апостола и евангелиста Луки еще об одном богатом человеке. Недавно мы слышали о богаче, который смотрел из своей кареты на лежащего у его дома Лазаря, сегодня мы слышим о богатом человеке, которого Христос называет безумным, который гибнет, и, как сказано в выводе сегодняшнего Евангелия, не в Бога, а в себя богатеет.
О чем сегодняшнее Евангелие? В чем состоит его грозное предупреждение? Сегодняшняя притча, в отличие от большинства подобного рода притч Спасителя, не содержит положительной альтернативы. Если в рассказе о другом богаче рядом с ним мы видим Лазаря, если в притчах о Царствии Небесном наряду с погибающими мы слышим и о спасающихся, то сегодня мы слышим только о том, кто гибнет. Казалось бы, сегодняшняя притча звучит как некая критика рыночной экономики или общества потребления. Я думаю, сегодня очень многим хотелось бы именно так ее прочитать. Человек, описанный здесь, живет по принципу того, как существует сегодняшняя экономическая модель: он зарабатывает некоторые деньги и естественно, думает о том, как их вложить дальше в дело, потому что иначе они пропадут или роста не будет. Если перевести повествование из реалий евангельской эпохи в наше время, то можно пересказать его примерно так. Жил-был человек, который вполне удачно вложил свой капитал в акции, предположим «Газпрома» или еще какой-нибудь правильной компании. Получил очень хорошие деньги, и теперь понимает: чтобы они не пропали, нужно их в очередной раз правильным образом вложить, расширить свои счета (то, что называется в Евангелии хранилищами). Одновременно он предполагает, как это сделать наиболее правильным образом. К примеру, приобретает что-нибудь в Англии: футбольный клуб или какую-нибудь недвижимость. Собственно, так же на его месте поступило бы огромное количество людей его социального статуса сегодня. Получив достаточно серьезный доход, они бы подумали об акциях, инвестициях, вложениях, которые нужно сделать для того, чтобы не потерять приобретенное и для того, чтобы дело, которым они занимаются, расширялось. Он предвкушает, как ему будет хорошо жить с этими и еще большими деньгами, как подорожает нефть, а еще лучше, как подорожает газ. Ему предстоит только радость, только веселье, только приятные жизненные перспективы хотя бы в каком-нибудь хронологически представимом отрезке времени. И вот такому богачу Господь говорит: «Безумный, что ты делаешь? Завтра душу твою от тебя заберут, и все эти твои миллионные счета, яхта, острова и футбольные клубы тебе уже совершенно не пригодятся. Ты будешь предстоять там, где никак это тебе не поможет». Далее Христос прямо говорит, что там, где человек полагает свое богатство, будет и его сердце, и что именно так происходит с теми, кто богатеет для этого мира, а не для Бога богатеет.
Но Евангелие, конечно, не критика полит-экономических систем, и как бы кто ни пытался увидеть в Евангелии апологию того или иного социального строя или, тем более, призыв к тем или иным революционным изменениям, этого в Слове Божием решительно нет. То, чему учит Христос Спаситель, и то, чему всегда учила Церковь – есть некое высветление изнутри, наполнение другим содержанием того, что само по себе спасительным быть не может.
С другой стороны, сегодняшний отрывок может быть прочитан как предупреждение о скором течении жизни, о том, что не нужно быть настолько неблагоразумным, чтобы забывать о смерти, о том, что сегодня мы живы и здоровы, а завтра неизвестно, что случится. И опять же, нынешнее время, как никакое другое, по крайней мере, на нашей памяти, напоминает нам о реальности подобного рода скоропреходящести земного существования. Думаешь поехать в Петербург на поезде на какой-нибудь концерт или мероприятие – а поезд не доедет. Думаешь куда-нибудь вылететь, а уже моджахед положил бомбу, думаешь проехаться в метро, а там бежит человек с автоматом, кричит: «За Сирию!» и стреляет в вас. И, будучи сколько-нибудь благоразумными трезвомыслящими людьми, мы должны понимать, что если это случилось в других больших городах, то мы никак не застрахованы от того, что это не случится у нас, и что скорее всего, мы-то как раз и на очереди, что вряд ли Москве миновать подобного рода столкновений, а уж кто там окажется – кто может рассчитать, кто может знать? Мало ли чего в жизни может произойти. Думаешь веселиться, а найдут тебя завтра обгоревшим трупом.
Это напоминание о скоропреходящести бытия для христианина полезно, но, конечно же, не только к этому сводится смысл Евангельской притчи. Ведь и без нее верующему человеку понятно: «блюдите, како опасно ходите». (Еф. 5: 15) Мы должны быть готовы дать ответ об уповании нашем каждый день нашей жизни. Как в храме Постом, а в по уставу церковному на полунощнице звучит, «се Жених грядет в полунощи, и блажен раб, егоже обрящет бдяща, недостоин, егоже обрящет унывающа». Да и просто человек, не склонный зарывать голову в песок, не забудет о том, что наше пребывание на земле конечно.
Сегодняшняя притча о других, не так очевидно лежащих на поверхности вещах. О том, что грехом является не богатство как таковое, а соединение с ним своего сердца. О том, что так бывает с теми, кто в этот мир, в себя, в это земное существование, а не в Бога богатеет. То есть те, кто сопрягает свое существование, свою надежду с той жизнью, которая благодаря моим действиям, успехам, усилиям, стечению обстоятельств, еще чему бы то ни было, лучшая, счастливая, хорошая начнется у меня завтра. Ибо главная ошибка сегодняшнего богача была даже не в том, что он приобретал, за это его Евангелие не осуждает, и каких-то других упреков не ставится ему в сегодняшнем тексте Священного Писания, а в том, что он свою надежду сопрягал с той его жизнью, которая начнется, когда он нынешние житницы разорит, завтрашние построит и вот уж тогда заживет в полную меру хорошо и счастливо. Это отодвигание главного в жизни человека на то, что случится завтра, послезавтра, через год, на пенсии, когда дети вырастут, когда я займу соответствующую должность и так далее и тому подобное – есть та главная опасность, о которой предупреждает сегодняшняя притча. Если человек готов, как ветхозаветный праведник Иов, сказать в любой момент: «Бог дал, Бог взял; да будет имя Господе благословенно» (Иов, 1:21), то ему богатство – не обременение и не гиря на ногах, которая не позволит подняться в Царствие Небесное. Однако, если, пусть не на уровне сознательного проговаривания, а в бессознательных, но отчетливых внутренних ориентирах человек живет только земными приоритетами (хотя и помнит о вечности, заповедях, Евангелии), то Небо ближе, как поет Борис Борисович Гребенщиков, ему не становится. Если оставлять Небо на потом, то Неба не будет вообще никакого.
В другом месте Евангелия Господь говорит: «Довлеет дневи злоба (забота) его». (Мф, 6:34). Для сегодняшнего твоего существования достаточно забот и попечений бытования сегодняшнего. Это слово нужно понимать именно не в приземлено-практическом смысле, что нельзя планировать, какую пищу я приготовлю завтра, или куда собираюсь поехать в отпуск, или как мне пойти в магазин. Смысл совсем другой. Принципиальным образом все важнейшее происходит с тобой сейчас. Христианин – это не тот, кто бессмысленно сожалеет о том, что прошло мимо в прошлом, не раскаивается в своих грехах, а бессмысленно сожалеет о пропущенных или кажущихся ему возможностях, и не тот, кто живет иллюзиями о том, что может наступить завтра, послезавтра, через год или через десять лет, а тот, кто сегодня данный ему Богом день, единственную реальность, которая есть в нашей жизни воспринимает как самый главный день в своей жизни, потому что вчера ушло, ты его уже не изменишь, и цена ему определится сейчас, а завтра неизвестно, наступит ли, будущего, может быть, и нет никакого. Для нашего спасения по-настоящему есть только сегодня с точки зрения отношения ко всему, что я совершаю: к исповеди, потому что каждая исповедь должна быть такой, как если бы я исповедовался в последний раз в жизни, а не так, что я сегодня что-то такое скажу, а потом, когда придет время, то и серьезно «докаюсь», и в отношении к людям, с которыми я сегодня общаюсь. Как сказано было одним из древних святых, есть те люди, которые являются для твоего спасения важнейшими. То, что ты им сегодня скажешь, то, как ты им ответишь или нет, как ты улыбнешься или разгневаешься на тех, с кем ты сегодня общаешься – это главное для твоего спасения, а не то, что ты предполагаешь, разорив сегодняшние житницы и построив завтрашние, сделать через какое-то время, ибо ты не знаешь, никто из нас не знает, есть ли у нас это время. Самый важный человек в твоей жизни – это тот, с которым ты теперь разговариваешь. Самое главное дело в твоей жизни – это то, которое ты сейчас, сегодня, здесь можешь сделать.
Отсюда следует, что сегодняшнее Евангельское чтение – Божий призыв жить по правде сегодня и здесь, проживать достойно пред Богом, ничего и никогда с точки зрения вечности и спасения не откладывать на завтра и помнить, что есть только настоящее – то единственное, что соприкасается с вечностью и является для нас мостом в вечность. Собственно, вечность, как говорят некоторые отцы и учителя Церкви, и есть бесконечное благое настоящее, то, о чем можно сказать словами поэта и философа: мгновение, которое становится настолько прекрасным, что обымает собою все, везде и всегда. И тогда не опасным окажется богатство. И тогда я буду его распорядителем, а не дурным владельцем, которого оно связывает. И тогда я смогу не прилепиться греховным образом ни к профессии, ни к творчеству, ни к людям, ни к чему бы то ни было другому, если буду помнить, что завтрашнего дня, может быть, у меня и нет.
Я думаю, что большинство из нас знает поучительный, хороший по заложенным там смыслам американский кинофильм «День Сурка», где речь идет о подобного рода остановке времени, о необходимости прожить день таким образом, чтобы можно было продолжить жизнь дальше, чтобы она шла непогрешительно. Но в реальности, в отличие от кино, подобного рода повторов не бывает. Нам не дано шансов пять-десять тысяч раз повторить один и тот же день, нам дается каждый день как шанс на сегодня. Постараемся воспользоваться им с пользой для души, а не для вечной погибели.
Именно об этом, об этой возможности, долге, праве и ответственности нашу сегодняшнюю жизнь сделать приводящей в жизнь вечную и говорит сегодняшнее Евангелие.
Протоиерей Максим Козлов
Проповедь в Неделю 25-ю по Пятидесятнице, о милосердном самарянине
Евангелие от Луки, 10:25-37
И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! чтó мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Он же сказал ему: в законе чтó написано? кáк читаешь?
Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.
Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний?
На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался
разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва
живым.
По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо.
Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.
Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился
и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем;
а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Притча о милосердном самарянине наверняка относится к числу тех евангельских текстов, которые знает большинство из вас. В западном мире есть даже общество милосердных самарян, которые занимаются разного рода филантропической социальной деятельностью.
Часто бывает так, что этот сюжет при понимании его правильности вызывает у нас легкую зевоту: да, конечно, все хорошо, но можно больше не говорить об этом сегодня? В этой связи я бы хотел сказать только о двух аспектах, связанных с сегодняшним евангельским рассказом.
Первый, от которого никогда нельзя уйти, а в наше время в особенности. Христос в ответ на вопрос о том, кто является ближним человеку, в качестве примера настоящего ближнего, который сумел деятельно послужить другому милосердной любовью, описывает религиозного и этнического врага, ибо самаряне по отношению к иудеям были религиозными и этническими врагами. И тем более неприятными, что когда-то, до разделения иудейского израильского царства, верили в одного Бога и когда-то происходили из одного этнического корня. Известно, что то, что происходит с ближайшими соседями, волнует нас и раздражает куда как больше, чем то, что происходит на другом конце планеты. И вот именно такой человек, а не священник, не церковнослужитель, не правоверный иудей представлен примером настоящей меры отношения к врагу в том числе, да просто к любому человеку, попавшему в беду.
Второе, о чем скажем в связи с сегодняшней притчей, состоит в том, что единственный ответ на вопрос, кто является для меня ближним, может быть дан только такой, как в этом рассказе. Нельзя идти путем отсечения одних, вторых, третьих, десятых из категории ближних, нужно идти путем обретения ближних через то, что я для этих людей сделаю. И другого ответа Христос верующим в него не предлагает.
Тому, что это не скучная добродетель отчетов о социальной работе или филантропической деятельности, есть множество примеров в церковной жизни и в истории христианской Церкви. Прмведу только один, связанный со святым, при котором Иоанн Мосх написал книгу «Луг духовный» – патриархом Александрийским Аполлинарием.
Событие произошло в шестом столетии от Рождества Христова. Аполлинарий узнал, что некогда преуспевавший, богатый, в соответствующем социальном статусе находящийся молодой человек, сын благочестивых родителей сенаторского сословия, в силу разного рода несчастных обстоятельств обеднел и почти обнищал. У него есть семья, дети, и теперь он вынужден перебиваться случайной поденной работой, так что почти не находит средств к пропитанию.
Проходя по улицам Александрии, святой Аполлинарий несколько раз видел этого молодого человека, и сердце его сжималось от жалости. Как у нас, бывает, сжимается, когда мы видим всякого рода несправедливости этой жизни. Но, в отличие от большинства из нас, у Аполлинария затем последовало действие. Он позвал казначея Александрийской Патриархии и сказал ему: «Обещаешь ли мне, что никому не расскажешь то, о чем я тебя сейчас попрошу?» Тот пообещал, хотя, как мы понимаем из книги, не вполне сдержал свое обещание. «А тогда, – сказал патриарх, – вот что сделай: напиши расписку о том, что будто бы я взял пятьдесят номизм (эти деньги по тогдашнему времени составляли почти что состояние) у отца этого юноши, Макария, десять лет назад. Я распишусь в том, что я эти деньги должен». Казначей послушался своего патриарха. Тот взял расписку, посмотрел на нее и сказал: «Знаешь что? Мы тут пишем, что это было десять лет назад, а бумага совсем новая. Положи ее в мешок с пшеницей, как следует походи по нему, пусть день-другой она в этом мешке полежит и тогда подойдет». Через два дня они возвращаются к этому разговору. Патриарх Аполлинарий, посмотрев на бумагу, сказал: «Теперь подходит. Сделай вот что: возьми эту бумагу, пойди к тому молодому человеку, сыну покойного Макария, и скажи ему, что ты за вот такую-то сумму денег можешь дать ему бумагу, которая выручит его из всех его бед. Но только ни в коем случае не говори, что отдашь ее задаром, и делай вид, что ты это делаешь не вполне охотно».
Казначей пошел к молодому человеку, сделал все примерно так, как ему повелел патриарх. Молодой человек сказал: «У меня нет никаких денег, я тебе ничего не могу дать». «Но, – сказал казначей, – тогда, когда с помощью этой бумаги ты разбогатеешь, ты мне обязательно вернешь. А сейчас напиши расписку, что ты мне потом дашь эти деньги». И отдал ему эту фальшивую расписку.
Обрадованный юноша бежит в патриархию. Патриарх Аполлинарий делает вид, что крайне недоволен и не верит. Говорит: «Ну, что это за бумага? А почему ты не приходил на протяжении десяти лет? Я не помню, чтобы я такую расписку давал». Тот бледнеет, краснеет, впадает опять в отчаяние, начинает просить уже хоть сколько-то. А патриарх будто бы неохотно соглашается. «Оставь мне, я подумаю, приходи через неделю». Через неделю опять имеет вид как бы не склонный соглашаться, долго-долго заставляет себя уговаривать, потом говорит: «Но только ты со Святой Церкви не бери проценты, которые накопились за эти десять лет». И выдает молодому человеку эти пятьдесят номизм.
И, как говорится в этом рассказе Иоанна Мосха, между тем, как Бог помог молодому человеку через милосердие святого мужа, что он поднялся из столь бедственного состояния и не только вернул все прежнее, но и превзошел и родителей своих и богатством, и капиталами, вместе с тем все это принесло ему и великую духовную пользу.
Вот какая дивная может быть добродетель, не скучная, не пресная и не мещанская, настоящее милосердие, если видеть другого человека и постараться ему оказаться ближним так, как много веков назад ему оказался ближним Александрийский патриарх Аполлинарий.
Протоиерей Максим Козлов